История беременности: "Я сделала это!"

С любимым человеком (сначала парнем, потом – мужем) мы были вместе уже 3 года. Сразу решили, что наша семья будет неполноценной без малыша, поэтому беременность не оказалась неожиданностью или нежеланным событием. Желанным, еще каким желанным! Врач в женской консультации, куда я сразу полетела, увидев заветные две полоски на тесте, уверила меня, что срок еще маленький, никаких осложнений вроде бы не предвидится, а с моим-то объемом бедер рожу я легко. Довольная я вернулась домой – порадовать супруга.

На 7-8 неделе у меня начался жуткий токсикоз: больше всего расстраивал тот факт, что приближался Новый Год с конфетами, мандаринами, вкусными салатами, а я все эти вкусности не то что попробовать – смотреть на них не могла. Отдельный разговор о елке – запах хвои вызывал единственное желание – уединиться в ванной комнате и оттуда не выходить. В итоге муж посмотрел на мой несчастный вид, с тяжким вздохом взвалил елку на плечо, оттащил ее к машине и отвез родителям, которые только порадовались такому «новогоднему бонусу».

Как я страдала! Я ведь обожаю мандарины, да и вообще цитрусовые фрукты, но в итоге пришлось любоваться этой горкой издали и тихо завидовать мужу и друзьям, которые совершенно бессовестно и с довольным видом поедали все это великолепие. Утешало одно – что это наш первый новый год втроем, даже, несмотря на то, что малыш еще не появился на свет.

Следующие два месяца я чувствовала себя сонным, непонятно почему не впавшим в зимнюю спячку медведем. На работу ехать не хотелось, утром я буквально уговаривала себя разлепить, наконец, глаза и отправиться в душ. Да еще и токсикоз! Нужно отдать мужу должное: он со стоическим терпением сначала приносил мне таз, потом где-то вычитал, что по утрам меня нужно поить чаем с крекерами – и организовывал мне импровизированный «завтрак в постель». УЗИ, анализы, визиты в женскую консультации стали нормальной частью моей жизни, постепенно тошнота и прочие малоприятные ощущения уходили, но через пару недель, проснувшись утром, я почувствовала боль в животе. Разбудив мужа жуткими криками, я оделась – и мы поехали к врачу.

Увидев мое перепуганное лицо, гинеколог чуть не проглотила свою кружку с кофе. Результат малоутешительный: началась отслойка плаценты, а значит – ложиться на сохранение. А ведь я только начала наслаждаться жизнью без токсикоза. Теперь началась жизнь с уколами, капельницами, таблетками.  Я лежала сутками и чувствовала себя каким-то бревном, но спасти жизнь малыша было куда важнее. Спасибо соседкам по палате, которые хоть как-то отвлекали меня от грустных мыслей: наши посиделки, задушевные разговоры и игры в карты (хотя главврач жутко нас ругал) хоть как-то помогали развеяться.

Через полтора месяца меня выписали, но прежде – еще одно УЗИ: я шла с надеждой, что мой малыш, который уже пару месяцев исправно пинался, не откажется сотрудничать.

Мальчик! Я всегда очень хотела сына и теперь была готова на все, только бы скорее его увидеть: глотать таблетки, есть витамины, жутко противные каши, приготовленное на пару мясо и овощи, хотя всегда любила жареную, хоть и очень вредную пищу. Я шла домой под руку с мужем и думала: когда меня положили в больницу – заканчивалась зима, а сейчас уже зеленеет трава, расцветают деревья – новая эпоха в жизни.

Врачи рекомендовали побольше гулять: ага, как же. Не имея возможности свободно двигаться эти полтора месяца, я чувствовала себя страшно слабой и неуклюжей. Волчий аппетит, начинающие отекать ноги, боли в спине – малоприятное дополнение к беременности. Да еще и ближайшая подруга тоже забеременела и просто порхала: ни токсикоза, ни особых изменений в ритме жизни. Как же я ей завидовала! По-доброму, конечно.

Чем ближе приближалась дата родов, тем усерднее я прислушивалась к своему организму. Просыпалась по ночам, проверяя, не отошли ли воды. Гинеколог, к которому я теперь все чаще приходила на прием, шутила, что роды я не перепутаю ни с чем, но все же я сомневалась. На 36 неделе начались так называемые схватки Брекстон-Хиггса, я переполошила всех кого могла, вызвала такси и отправилась в роддом. Врач, осмотревший меня, сказал, что еще как минимум месяц я могу жить спокойно, посмеялся над моей расстроенной мордашкой и отпустил на все четыре стороны. Недели тянулись в томительном ожидании, но когда однажды под утро начались настоящие схватки, я поняла, что врачи были правы – их действительно сложно с чем-то спутать.

На машине скорой помощи меня привезли в роддом, отправив в предродовую палату. Где был в те моменты мой врач, обещавший, что я рожу очень легко и быстро? – Как же, не с моим счастьем. 15 часов схваток, последние пару часов я уже чуть ли не упрашивала акушерку сделать мне анестезию. Все уроки, полученные на дородовых курсах, постепенно вылетали из головы, сил хватало на то, чтобы помнить, что сейчас нельзя садиться, чтобы не повредить малышу.

И, наконец, потуги! Меня, злую, уставшую донельзя отправили в родзал. Последний этап казался не таким уж страшным: хотелось уже отмучиться и спать как минимум суток трое. И, наконец, мне дали подержать малыша: теплый комочек, который в одно мгновение стал самым родным. Последующие процедуры вроде устранения разрывов уже казались несущественными, я даже пыталась подремать, хотя анестезиолог и не позволял.

После того, как я вернулась из роддома, наша жизнь не поменялась кардинально: просто у нее появился новый смысл, новая грань. Наш малыш уже совсем большой: уверенно бегает по дому, учится читать. Совсем скоро, через 4 месяца, у него будет братик, но это уже совсем другая история...